– Евка, ты в курсе, что нельзя быть настолько сумасшедшей?! – накинулась на меня подруга, помогая встать и ругаясь скорее для проформы, чем всерьез.

Я привычно пропустила мимо ушей половину словесного потока, извергаемого Вилькой, и покосилась на Данте, который, критически оглядев меня с головы до ног, убрал меч в ножны и бесцеремонно подхватил меня на руки, поскольку шатало меня, как былинку в ветреный день.

– Жива?

К этому моменту звон у меня в ушах поутих, и я смогла уже достаточно уверенно ответить:

– Вроде да. Но голова к вечеру болеть бу-у-у-удет…

– Это тебе урок – зачем надо было устраивать такой мощный взрыв?! Неужели не сообразила отойти подальше, чтобы тебя не так сильно взрывной волной снесло?!

Вообще-то он был прав, но не могла же я ему сказать, что, отойди я подальше, могла бы элементарно не попасть в камень. Дело в том, что с метанием у меня не просто плохо, а вообще никак. Нет, пульсарами и заклинаниями я расшвыривалась с потрясающей меткостью, но заклинания-то – дело другое, там не координация движений нужна, а способность мысленно направлять пульсар к цели. Когда-то давно Вилька пыталась научить меня метать кинжалы, но спустя недельки две махнула на это дело рукой, как на абсолютно безнадежное, – я не то что в мишень, вообще не могла заставить кинжал воткнуться в цель. У нормальных людей, да и у представителей других разумных рас, если быть точной, кинжал летел как полагается – острием вперед, но у меня он все время ударялся о мишень рукояткой, причем кинжалы были разные, но с идеальным балансом! Да и кидала я их вроде как правильно, однако кинжалы все равно упорно летели к цели так, как им больше хотелось, но не так, как надо…

Я потерла лоб ладонью, уже чувствуя, как звон в ушах утихает, плавно переходя в головную боль, и тяжело вздохнула.

– Народ, не пинайте инвалидку, пусть даже морально.

– Ев, да тебя не попинать – прибить мало! Особенно за тот шикарный взрыв, который ты устроила! – фыркнула Вилька, флегматично убирая меч в ножны и отчаливая в направлении нервно всхрапывающих коней, которые непонятно почему не сбежали, когда грохотнул первый взрыв.

Я проводила Вильку взглядом и, глядя на медленно рассеивающийся дым, задумчиво пробормотала:

– Интересно, а куда делись дриады?

– Думаю, что вскоре мы это узнаем. – Данте кивнул в сторону поляны, где из белесой дымки возникла тоненькая девичья фигурка, облаченная в непонятное одеяние из кленовых листьев.

Дриада подошла к нам и замерла на расстоянии вытянутой руки, пристально рассматривая меня с головы до ног чересчур большими карими глазами. Я в свою очередь с интересом рассматривала ожерелья из желудей и тоненьких высохших стебельков, непонятные браслеты, сплетенные из веточек, и причудливый корешок, завязанный сложным узелком, висевший на свитой из травы веревочке. Наконец, когда с взаимным разглядыванием было покончено, дриада улыбнулась, продемонстрировав белоснежные зубы, и чуть склонила зеленоволосую голову.

– Благодарим тебя за нашу свободу, ведунья. Что ты хочешь взамен?

– Скажите, что вы сделали с артефактом, который хранился под камнем? Вы его уничтожили?

Дриада слегка нахмурилась и подозрительно поинтересовалась:

– Неужели ты хочешь взять его в качестве платы за нашу свободу?

– Нет, конечно! – открестилась я и тотчас буркнула в сторону: – Данте, поставь меня на землю, я могу стоять самостоятельно!

Аватар спорить не стал, и я, как только коснулась ногами земли, сразу же сделала шаг по направлению к дриаде.

– Просто хочу убедиться, что до него никто не доберется. В том числе и я.

Дриада несколько расслабилась и, довольно улыбаясь, ответила:

– Я и мои сестры попросили землю поглотить эту вещь так глубоко, что ее никогда больше не найдут.

– Вот и ладушки! – Я устало улыбнулась и потянула Данте за рукав: – Пойдем отсюда. Найдем себе более подходящее место для ночлега. Тут мне как-то разонравилось…

Айранит только кивнул и, склонив голову перед дриадой в знак прощания, широким уверенным шагом направился к Белогривому. Я старалась не отставать от него. И вдруг меня окликнула лесная дева:

– Лови, ведунья!

Я обернулась и чудом успела поймать скрученный корешок на травяной веревочке, летящий прямиком мне в лоб. Тотчас кончики пальцев кольнуло теплой силой, а во рту появился привкус сладковатой вешней воды и древесного сока. Корешок оказался довольно мощным амулетом, правда, с непонятным мне пока действием. Я вопросительно приподняла бровь, но дриада уже исчезла среди деревьев.

– Вот так всегда: амулетом одарили, а как пользоваться – неизвестно, – сокрушенно вздохнула я, надевая подарок на шею, и тотчас меня мимолетно коснулась затихающая мысль лесной девы:

– Он защитит тебя, ведунья.

Хм, как всегда – туманно и малопонятно. Зато хоть выяснилось, что магия защитная, а не атакующая, и это уже радует – не буду пытаться использовать амулет в качестве магического снаряда. Я фыркнула, поудобнее поправила ременную лямку сумки и подошла к Белогривому, на котором уже восседал Данте. Вилья как раз застегнула седельные сумки и с улыбкой посмотрела на меня.

– Ну что, болезная, поедем дальше? Данте сказал, что скоро мы уже доберемся до Андариона.

– Скоро – это когда? – уточнила я, примеряясь к крупу жеребца.

Но я не успела осуществить свое намерение вознестись на него с помощью левитации, так как Данте наклонился и, без церемоний втянув меня на Белогривого, усадил перед собой.

Боком, разумеется.

Эх, не очень-то люблю я ездить по-женски – неудобно, да и постоянный риск вылететь из седла радости не добавляет. К тому же не умею я боком ездить на лошадях – это тоже уметь надо, а меня и нормально-то толком не научили. Вилька повторно озвучила мой вопрос, поинтересовавшись у Данте, когда же будет пресловутый Андарион, о котором мы уже столько слышали, но вот видеть как-то не приходилось.

Аватар только неопределенно хмыкнул и вместо ответа направил Белогривого по едва заметной тропе, убегающей на север, к Гномьему Кряжу. Эх, темнит он чего-то. Впрочем, как всегда. Единственное, что нам удалось выудить из него, так это что к вечеру следующего дня мы уже будем в стране айранитов.

И почему только у меня опять непонятное чувство, что Данте не просто умалчивает что-то немаловажное, а вокруг нас с Вильей закручивается какая-то непонятная интрига? Ладно, как говорит моя подруга: «Поживем – увидим, прожуем и пойдем дальше».

Данте хлестнул поводьями, Белогривый перешел на галоп, и мне пришлось вцепиться в руку аватара, чтобы не вылететь из седла раньше времени.

– Эй, куда несемся?! Жить надоело или просто проверяешь мои нервы на прочность?! Так вот, даже и не пытайся, они у меня желе-е-е-езные! Ой, мама! Там же дерево-о-о-о! – взвыла я, зажмуриваясь и кляня Белогривого, аватара и извилистую тропку на чем свет стоит.

Айранит только ехидно улыбнулся, явно намереваясь устроить тихую месть за подначки, которыми я осыпала его с тех пор, как мы покинули Лихостои. Темы шуточек и подколов были разные, но чаще всего я язвила о том, что Ведущий Крыла не сумел распознать в Ритане дракона, то бишь потенциального врага своей страны. Вилья обычно присоединялась, и в итоге мы сходились на том, что непонятно, как Андарион все еще стоит, если у него такие военачальники…

И вот теперь мне пришлось хранить вынужденное молчание, поскольку после того, как я едва не прикусила себе язык во время очередного пируэта Белогривого, с ходу берущего небольшую высоту в виде поваленного бревна, до меня дошло, что лучше немного помолчать здесь и сейчас, чем хранить вынужденное молчание остаток жизни из-за откушенного языка.

Ничего, я еще возьму реванш!

Вот на этой крайне оптимистичной ноте я и закончила самокопание, и мысли плавно перешли на обдумывание ответной шпильки.

А величественные скалы северо-восточной части горной цепи Гномьего Кряжа были уже совсем близко…