После чего и начался собственно подъем.

Первые полминуты я восхищенно смотрела на то, как Вилья, сняв плащ, чтобы не мешал при восхождении, белкой взбирается по практически отвесной скале, цепляясь кончиками пальцев и носками сапог за невидимые снизу выступы и трещины в камне. После чего веревка, обвязанная вокруг моего пояса, слегка натянулась, и я, мысленно попрощавшись со своей молодой жизнью, обреченно последовала за Данте, который лез по скале с такой же легкостью, с какой таракан бегает по потолку и стенам.

О себе я сказать подобного не могла, поскольку лезла очень медленно, с трудом перебирая руками, выискивая наиболее надежные трещины в камне и стараясь не смотреть вниз. О том, как я буду спускаться, я старалась даже и не думать – опыт покорения деревьев меня научил тому, что залезть я могу практически куда угодно, а вот спуститься получалось далеко не всегда, иногда приходилось подолгу сидеть на дереве, пока Вилька или наставник не снимали меня, отчитывая за глупость. Я кивала головой и всячески выражала раскаяние, но через пару дней, максимум через неделю меня приходилось опять снимать с очередного высоченного вяза или ясеня…

Но в этот раз судьба-злодейка, судя по всему, решила сжалиться надо мной, поскольку я ухитрилась ни разу не сверзиться вниз, со скоростью улитки доползя-таки до вожделенной веревки. Вилька уже была на самом верху «лестницы», а Данте только-только переместился со скалы на веревку, ожидая, пока я подберусь поближе.

– Еваника, подождем, пока Вилья долезет до конца – я не хочу, чтобы веревка лопнула в самый ответственный момент!

– Не проблема! Все равно я ощущаю себя как таракан на стене! Минутой больше, минутой меньше…

Порывистый ветер, гулявший на такой высоте, ощутимо раскачивал веревку, да и я, прилипшая к скале, ощущала, как он забирается под куртку, теребит волосы, словно норовя сбросить наглую человечишку в пропасть за нарушение границ. Наконец Вилька забралась на небольшой козырек, который, как я поняла, указывал на вход в пещеру, а через пару секунд на фоне ослепительно голубого неба показалась ее фигурка, машущая нам рукой. Данте одобрительно кивнул и посмотрел на меня:

– Еваника, когда переберешься на веревку, сможешь отвязаться с помощью магии?

– Разумеется. Вот только зачем?

– Затем, что я поднимусь наверх как можно быстрее и вытяну тебя. Твое дело – держаться покрепче, и все будет хорошо. Поняла?

Я кивнула и, поймав замерзшими пальцами конец «лестницы», с трудом перебралась на нее. После чего прикрыла глаза и пробормотала короткое заклинание, от которого узел у меня на талии развязался и веревка, связывавшая нас с Данте, повисла рядом с моим лицом.

– Готово! Я отвязалась!

– Отлично. Теперь устраивайся поудобнее и жди – минуты через полторы я тебя вытащу. Продержишься?

– Спрашиваешь! Давай, лезь.

Тотчас наша «лестница» начала мерно раскачиваться в такт движениям Данте, который поднимался по веревке с навязанными на ней узлами легко, как по обычной стремянке. Я восхищенно посмотрела ему вслед, а потом, плюнув на предупреждение не глядеть вниз, таки поглядела. При виде пропасти, разверзшейся под нами, в груди тревожно ёкнуло, но я не отвела глаза. Высоты я никогда не боялась – напротив, я все время стремилась забраться куда-нибудь повыше, потому что в такие моменты меня охватывало удивительное чувство, как будто стоит мне только сделать шаг – за спиной раскроются крылья и я взмою в сверкающее небо… Как раз в такое, как то, что сейчас простирается у меня над головой…

Стоп, а это что такое?

На фоне ослепительно голубого неба появилась одинокая черная точка, которая стремительно разрасталась. Еще несколько секунд – и стали видны широкие кожистые крылья, уродливая голова с непропорционально большой пастью и короткие когтистые лапы. Тварь подлетела поближе, и я различила пепельно-серый цвет шкуры.

Скальная химера, чтоб ей пусто было!

Я посмотрела наверх: Данте уже почти добрался до спасительной площадки, а там уже машет руками Вилька, что-то крича и указывая в сторону химеры. Слова разобрать не удавалось, поскольку ветер сносил их в сторону, но и так было понятно, что надо поторапливаться. Не успела я подняться и на пять локтей, как химера заметила нас и уверенно пошла в атаку. Где-то наверху я ощутила сильный всплеск магии, я подумала, что это действует Хэл, но вопреки моим ожиданиям никаких молний в тварь не вонзилось. Надо думать, Хэлириан по уши занята обрядом, прерывать который никак нельзя, вот и не может помочь нам.

Веревка, на которой я болталась между небом и землей, дрогнула и поползла вверх.

Химера сделала круг над козырьком и на бреющем пошла в атаку, широко разевая пасть. И вот тут-то я и вспомнила, что у скальной химеры весьма специфический способ борьбы. Поскольку лапы у нее, хоть и вооруженные внушительными когтями, довольно короткие и слабые, то природа наградила ее удивительным голосом – беззвучный вопль химеры может вдребезги разнести камень, оглушить даже василиска, а человека с большой долей вероятности попросту разорвет на куски.

Но я-то об этом знаю, а вот мои друзья, находящиеся наверху, скорее всего понятия об этом факте не имеют. Поэтому, не ожидая, пока они на себе проверят действенность вопля скальной химеры, я отцепила правую руку от веревки, и в злобно раззявленную пасть на полном ходу влетел сверкающий бело-голубым светом боевой пульсар.

Траектория полета нежити значительно изменилась, она вильнула в сторону, набирая высоту. Веревка поползла вверх гораздо быстрее, но все равно недостаточно быстро – химера, заметив меня, ринулась поближе, на лету одарив меня своим беззвучным воплем.

Спасло меня только то, что я успела оттолкнуться ногами от скалы. Веревка качнулась, как маятник, уводя меня из-под прямого удара. Меня, но не веревку. От скалы во все стороны брызнула каменная крошка пополам с осколками покрупнее, а я с ужасом услышала, что веревка у меня над головой начинает неумолимо трещать.

Я подняла голову и как-то отрешенно подумала, что мне конец – в пятнадцати локтях над моей головой прочное плетение начало медленно рваться. Хуже всего было то, что веревка продолжала раскачиваться, а я не смела даже пошевелиться, чтобы попытаться залезть наверх – все равно не успею, а под тяжестью тела «лестница» порвется еще быстрее. Данте наверху, судя по всему, тоже увидел разлохматившийся, надорванный участок, потому что веревка устремилась вверх с такой скоростью, словно меня поднимали с помощью лебедки.

Химера, промахнувшись, ушла на очередной круг, молотя воздух широкими крыльями.

Данте почти дотянулся до разрыва, когда «лестница» с тихим звуком оборвалась…

ГЛАВА 17

Вся катастрофичность положения дошла до меня далеко не сразу – я просто тупо смотрела на то, как разлохматившиеся волокна веревочной «лестницы» окончательно лопнули, и в ту же секунду почувствовала, что меня уже ничто не держит. Время словно замедлило свой бег – я падала с такой высоты, что при приземлении от меня должны были остаться одни ошметки. В отличие от прошлого раза левитация мне помочь не могла, а веток, способных смягчить падение, нигде не было – только острые камни на дне ущелья.

Я даже не закричала, когда начала падать, выпустив из рук обрывок веревки – я смотрела в неестественно расширившиеся глаза Данте, который не успел на какие-то жалкие секунды. Ветер ударил снизу, заставив короткие пряди волос взметнуться к лицу, щекоча щеки, хлеща по глазам, выбивая слезы, и вдруг я увидела, как глаза Данте стремительно становятся черным зеркалом. Кажется, сердце мое на миг приостановило свой бег – я увидела, как он, выпрямившись во весь рост, в длинном прыжке ринулся вслед за мной в пропасть. Ветер хлестнул ему в лицо, отбрасывая волосы назад и подчеркивая глаза, затянутые черной блестящей пленкой.

Глаза айранита.

По его телу пробежала судорога, и тотчас за спиной раскрылись широкие черные крылья, а протянутые ко мне руки украсились заостренными когтями. Я смотрела на это превращение, с ужасом вспоминая, где я уже видела эти черные с синеватым отливом крылья и бездушные глаза, в которых плескалась вселенская тьма.